Как-то, еще в студенческие годы, я гостила у своей подруги, в Пскове. Мы гуляли по прекрасному древнему городу, и подруга с большой гордостью рассказывала мне о его истории и архитектурных памятниках, а потом задала мне вопрос: «А сколько Сочи лет?» «Лет сто семьдесят», — сказала я, и, вспомнив о найденном в 1997 г. античном кладе, поправилась: «То есть, как минимум, две тысячи лет…» Потом я вспомнила о дольменах…Так сколько же Сочи лет? Как давно здесь живут люди, существует цивилизация?

Дольмены относятся к III–II тысячелетию до н. э. и по сей день вызывают интерес не меньший, чем египетские пирамиды. Собранные из гигантских плит, эти сооружения, средний вес которых может достигать 70 т, до сих пор остаются загадкой. Предназначение дольменов остается неизвестным до наших дней. Их название происходит от сочетания древнебританских слов «дол» — стол, и «мен» — камень, и по своему внешнему виду они, действительно, напоминают каменный стол.

Встречаются несколько типов дольменов, различающихся по принципу изготовления: плиточные, составные, корытообразные и монолиты. Как правило, все дольмены имеют отверстие в передней части плиты, которое закрывалось каменной пробкой. На территории большого Сочи сохранились более ста дольменов, большая часть из которых находится в Лазаревском районе.

Существует гипотеза о некоей кочующей касте жрецов, практиковавших дольменостроение. Интересен также и тот факт, что все дольмены расположены на линии разлома земной коры. На таких линиях скапливается колоссальная сила напряженности, чем и объясняется «чудодейственное» влияние дольменов на человека.

Откуда строители пять тысяч лет назад могли знать о геологических картах местности? Они не оставили о себе никакой информации, не существует никаких письменных источников, повествующих об их жизни… В отличие от более поздних жителей северного Причерноморья, основавших поселения в верховьях рек.

Эти поселения составляли политическое объединение — Колхидское царство, возникшее в VII-VI вв. до н. э. и получившее широкую известность во всем античном мире. Античные источники, в первую очередь греческие, сохранили романтическую легенду о походе аргонавтов в Колхиду за золотым руном.

Первое упоминание колхов и их страны в юго-восточном Причерноморье исследователи находят в надписях известного ассирийского завоевателя Тиглатпаласара I, царствовавшего на рубеже XII-XI вв. до н. э. Миф об аргонавтах упоминается уже в «Одиссее» Гомера. О Колхиде писали Геродот, Гиппократ, Аристотель, Страбон и другие. Сюжеты греческих мифов о Колхиде были чрезвычайно популярны в литературе (Гесиод, Эсхил, Софокл, Еврипид, Аполлоний Родосский и др.) и изобразительном искусстве (рельеф, вазопись) Древней Греции. Археологические исследования доказывают наличие тесных и длительных контактов греков с Колхидой, послуживших для эллинов источником определенных представлений о ней.

Первоначально на территории древней Колхиды могли появиться греческие торговые фактории, но уже в VI в. до н.э. здесь возникает греческая колония — Диоскуриада, которую согласно «Естественной истории», написанной римским ученым Плинием Старшим, основали возничие братьев Диоскуров (участников похода аргонавтов) — Амфий и Телехий, от которых впоследствии (что особенно важно для нашего исследования) произошло племя гениохов. «Гениох» в переводе с греческого означает «возница». Как полагают исследователи, выведение гениохов из Пелопоннеса относится к северо-причерноморской версии мифа об аргонавтах, родившейся под впечатлением колонизации берегов Боспора и Северного Кавказа.

Расселение греков по всему средиземноморскому миру от Испании до Колхиды было обусловлено внутренней динамикой развития древнегреческого общества, основными рычагами которого были, конечно, экономика и демография, но вероятно, не в последнюю очередь и авантюризм ахейцев. Если говорить языком Л. Н. Гумилева, они были «пассионариями» — людьми, легко пускавшимися на поиски приключений, богатства и славы. По меткому выражению известного римского оратора Цицерона, «греческие города на периферии античного мира представляли собой как бы каемку, подшитую к обширной ткани варварских полей».

Вероятно, гениохи были древним аборигенным населением восточного Причерноморья и западных отрогов Кавказа. Возможно, эллинизированный этноним «гениох» восходит к урартскому «исганиехи». Римский географ I в. н. э. Помпоний Мела, опиравшийся на очень древние, по-видимому еще ионийские источники, оставил указание, что Диоскуриада находилась в земле гениохов. В таком же этническом окружении, согласно сообщению Аристотеля, возник и другой крупный древнегреческий город Колхиды — Фасис. Топонимы, связанные с гениохами, были широко распространены в античную эпоху по Западному Кавказу от нынешнего Сочинского района до верховьев Куры и Аракса.

Культуру населения района города Сочи в VI–I вв. до н. э. характеризуют поселения и могильники. Судя по скоплениям соответствующих находок, довольно значительные населенные пункты в это время располагались в устье реки Мамайки и Псоу. Поселение на Мамайке, судя по всему, было греческим. Здесь найдены гипсовые и стеклянные алабастры, краснофигурные и черно-лаковые сосуды, терракотовые статуэтки и т.д. Находки в зоне между устьями рек Кудепсты, Мзымты и Псоу включают обломки амфор, амфорисков — сосудов для благовоний, кубков — канфаров, кувшинов, красно-лаковых тарелок, черно-лаковой, простой античной и местной посуды. Отдельные находки этого времени (железный ребристый браслет и др.), выявленные в Большой Воронцовской пещере, говорят о том, что эта пещера служила временным убежищем для торговцев (не гениохов ли?!), уходивших в сторону перевалов на Северный Кавказ, а также для местного населения.

Собственно в районе города Сочи существовало греческое поселение, основанное, скорее всего, боспорцами и соответственно поддерживающее связь главным образом с Боспором. Об этом свидетельствует и преобладание боспорских монет, обнаруженных при исследовании культурных слоев местных поселений.

Древнее население окрестностей Сочи имело тесные связи и со скифо-сарматским миром, что прослеживается в формах мечей, наконечников копий, топоров. Интересны и сведения античных авторов, согласно которым гениохи и близкие им племена были тесно связаны со скифами. Так, Аппиан упоминает гениохов и ахейцев, живущих в Скифии. У другого автора гениохи фигурируют как «племя приморской Скифии».

В период правления Октавиана Августа (27 г. до н. э. — 14 г. н. э.) Диоскуриада была переименована в Себастполис, что было связано с высадкой сюда римского гарнизона. В этот период на вершине одной из безымянных гор на левобережье реки Мзымты был зарыт «Мзымтинский клад».

У клада была трудная судьба. Он был изъят в процессе оперативных действий Сочинского ФСБ у так называемых «черных» археологов и в 1997 г. поступил в Сочинский художественный музей. Показания опрошенных сходились на том, что все предметы происходят из одного и того же места, расположенного за Казачьим бродом на левобережье реки Мзымта. Эта река берет начало на склонах главного Кавказского хребта и впадает в Черное море в районе Адлера, неподалеку от российско-абхазской границы. То, что этот клад в итоге оказался в музее и стал доступным для посетителей, несомненно, является положительным явлением в культуре города и страны в целом.

Но как же вышло, что найден он был не официальными археологами, а «черными» копателями? Почему Сочи даже не был зачислен в археологический план? В советские годы здесь никогда не велись раскопки или исследования. Казалось, что в истории Сочи намеренно создается пробел.

 

Сочи… В течение многих лет это слово воспринималось как синоним счастливого отдыха трудящихся. В 1930–1950-е годы, в период активного государственного мифотворчества советского времени, городу была отведена роль главной всесоюзной здравницы. Вместе с другими великими стройками коммунизма курорт должен был стать примером воплощенной сказки. По размаху осуществленных работ, по обилию привлеченных художественных средств, особенностям эстетики, масштабам реализации задуманного плана, наконец, по той роли, которую должен был играть этот объект в рекламировании советской идеологии, строительство Сочи можно сравнить с созданием московского метро. О значении курорта говорил и подбор кадров, сформированных для создания города. На южном курорте работали практически те же или того же уровня и ранга архитекторы и художники, что и в столице.

Выгодная особенность Сочи была в том, что образная задача не находилась здесь в таком очевидном противоречии с функциональной направленностью. Можно сказать, что на фоне театрально-декоративной природы Кавказского побережья даже процесс строительства становился фактом официальной эстетики. В самой же специфике курорта, располагающего к праздничному, необыденному восприятию жизни, было логическое оправдание рекламного глянца официальной эстетики. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», — пелось в советской песне 30-х годов. Назначение Сочи позволяло воспринимать эту поэтическую метафору как задачу пятилетнего плана. Представляется, что утопия Кампанеллы о создании города солнца, одушевлявшая не только «ленинский план монументальной пропаганды», но и все социалистическое строительство, нашла здесь не только масштабное, но и художественное воплощение. Дворцовой репрезентативности санаторных комплексов соответствовал программный пафос строительства курорта для советского труженика — рабочего и колхозника. Декларативно заявленный новый хозяин жизни должен был отдыхать во дворцах еще больших и впечатляющих, чем те, которыми владели ее вчерашние хозяева. Никто к этому времени не помнил, что цари часто отдыхали не во дворцах. В своих воспоминаниях Витте писал, что император Александр III «не любил жить в больших помещениях, а любил очень маленькие и скромные помещения». Во время отдыха в Ялте он «не жил в большом доме, т. е. в самом Ливадийском дворце, а занимал совсем маленький домик, в котором он ранее, когда еще был наследником престола, иногда живал и который был рядом с этим дворцом».

В советские годы мало кого интересовала достоверность сведений о привычках русских царей. История становилась материалом для формирования мифа о новой жизни. Дворцовая архитектура советских санаториев призвана была создать обольстительную иллюзию полноты власти пролетариата над всем окружающим богатством: и природным, и созданным руками человека. При этом недостаток комфорта в многоместных палатах, скрытых за колоннадами и лепниной портиков, воспринимался как сознательный отказ от бытовой приземленности.

Миф и реальность шли рука об руку. За годы строительства советский курорт Сочи сместил акцент с традиционных дореволюционных центров отдыха — Ялты, Минеральных Вод — на Черноморское побережье Кавказа. Сочи дает пример объемности строительства, свойственной другим «стройкам коммунизма». Здесь были и масштабность замысла («планов громадье»), и спровоцированное им стремление приблизиться к «большому стилю».

Удачным оказался выбор места для реализации программы. С одной стороны, природа субтропиков, заснеженная гряда гор рядом с теплым морем являли идеальную в своей роскоши декорацию для эффектного спектакля курортной жизни. С другой стороны, сегодня невозможно не отметить перспективность выбора для строительства города-курорта на российской территории.

Объективно претенциозная, показушная программа оказалась во многом оправданной результатами строительства: 30–50-е годы стали значительным этапом в формировании курорта. Для многих здесь отдыхавших, Сочи, возможно, был единственным местом, где они могли увидеть значительную архитектуру, живопись, скульптуру. Дальнейшее развитие курорта должно было считаться с тем, что было создано в советский период.

Отдаляясь во времени от ушедшего тоталитарного режима, мы обретаем способность воспринимать его как одну из страниц нашей истории. В наши дни «строительство социалистического курорта Сочи» может оцениваться как феномен культуры. В XIX в. Буркхардт называл государство, где правил просвещенный тиран, «произведением искусства», судить которое следует по законам эстетики, а не международного права.

Любого из реальных диктаторов XX века, в отличие от рожденных философскими утопиями века предшествующего, трудно назвать просвещенным. Однако сегодня временная дистанция уже дает нам возможность увидеть сталинскую эпоху с позиций культурологического аспекта, тем самым приблизиться к пониманию «реалий, утопий и химер» XX века.

По сей день живет представление о Сочи, как о городе, рожденном социалистическим строительством, сначала придуманном, а затем осуществленном могучей творческой волей, подобно Петербургу, на пустом месте. В этом представлении, как и во всей истории советского курорта, переплелись правда и выдумка. В данном случае — правда реальных достижений строительства советского времени и ложь сознательного уничижения предреволюционного этапа формирования Сочи. Полностью отрицая какие-либо достоинства дореволюционного Сочи, утверждая беспочвенность мысли о возможной преемственности положительного опыта, советская публицистика создавала образ никчемности курорта дореволюционного. «Дичь и глушь колониального захолустья лишь подчеркивали великолепие негоциантских усадеб», — так характеризовал старый Сочи главный редактор журнала «Огонек», главный мифотворец тех лет Михаил Кольцов, посетивший курорт в 1934 г.

Существующая достаточно обширная дореволюционная библиография, неопубликованные воспоминания старожилов и просто внимательный взгляд на сохранившуюся историческую застройку позволяют увидеть, что отрицание преемственности в гораздо большей степени декларировалось, чем осуществлялось. На самом деле можно говорить, что сформированная до революции среда курорта сыграла роль хорошо разработанной, удобной матрицы, в которую вписалось все последующее строительство. В частности, в интересующий нас период 1930–1950-х годов были сохранены принципы зонирования городской территории и планировки улиц, использованы традиции паркового строительства и архитектуры малых форм, продолжено использование местных строительных материалов. Можно предположить, что зодчий-профессионал, как правило, воспитанник старой школы, попадая в реальную среду курорта, не мог ее игнорировать. Действительное пренебрежение к исторической застройке демонстрировали уже архитекторы 60–70-х годов. В гораздо большей степени воспитанные идеологией, чем профессиональной школой, они охотно боролись как с дореволюционным строительством, так и с «архитектурой излишеств». Так ко времени их практической работы оценивался опыт предшественников, работавших в 1930–1950-е годы.

В дореволюционный период было выявлено уникальное соединение в Сочи природных, климатических, бальнеологических факторов, выделяющих его среди других причерноморских городов. Это позволило еще тогда обосновать идею строительства здесь курорта, конкурирующего не только с отечественными, но и с всемирно известными французскими, средиземноморскими местами отдыха. Предпринимались и попытки ведения  сельского хозяйства в городе, из-за климатических особенностей не увенчавшиеся успехом.

В 1870-е годы московский промышленник Хлудов приобрел у казны 1000 десятин земли по правому берегу реки Сочи. В прибрежной части имения в 1898 г. он заложил декоративный парк.

Обширная территория поместья долгое время сохраняла название «Хлудовская сторона». Воспоминанием о бывшем владельце остался большой дом-терем. Высокое крыльцо под шатровым навесом, опиравшееся на резные столбы, сложная разноцветная кровля, причудливый асимметричный план. Черты «русского» стиля не столько претендовали на архитектурное изящество, сколько свидетельствовали о сословной принадлежности владельца строения к хозяевам жизни, московскому купечеству. При советской власти здесь разместилась курортная поликлиника, лечебное учреждение для отдыхающих рабочих и крестьян — новых хозяев страны, что носило также символичный характер. Часть бывшего поместья занял городской парк, поначалу также называвшийся Хлудовским. Примененная здесь планировка регулярного парка, пересекавшиеся под прямым углом прямые дорожки, круглый низкий фонтан с небольшой скульптурой посередине, широкие деревянные скамейки со спинками — достаточно типичный, можно сказать, типовой набор паркового благоустройства говорил о том, что парк создавался без фантазий и затей. Главным его украшением стали экзотические растения. При советской власти парк назвали «Ривьерой». Под этим названием он и стал одной из центральных курортных достопримечательностей. Сейчас это самый популярный курортный парк. Он расположен в центре города и утопает в зелени и цветах. Здесь есть летние киноконцертные, спортивные и танцевальные площадки, тир, аттракционы, шахматный павильон, библиотека, бары, кафе, в летнее время можно полюбоваться многоцветием благоухающих розовых кустов и укрыться в прохладной тени сосновых и каштановых аллей, зимой — насладиться ароматами хвои. Парк находится на правом берегу реки Сочи, недалеко от моря и Ривьерского моста, в западной части Курортного проспекта. В парке есть декоративный бассейн, который имеет форму Черного моря в миниатюре. Главная достопримечательность парка — Поляна дружбы, на которой растут магнолии, посаженные известными политическими деятелями, космонавтами. 55 российских космонавтов и американских астронавтов посадили здесь свои деревья. Заложена она 27 апреля 1960 г. (первое дерево посадил Отто Гротеволь). В двухстах метрах от парка раскинулся городской пляж «Ривьера» — один из самых благоустроенных в городе.

Парк и пляж являются  визитной карточкой и украшением Сочи, который всегда носил негласный титул летней столицы России. В 2007 г. Сочи обрел официальный статус города олимпиады.

Международный олимпийский комитет выбрал Сочи столицей XXII Олимпийских и XI Параолимпийских зимних игр 2014 г. В России пройдут первые в ее истории зимние Олимпийские игры. Это результат двухлетней работы заявочного комитета «Сочи 2014», итогом которой стало доверие Олимпийского комитета к Сочи и нашей стране в целом. Зимние виды спорта очень популярны в России, и проведение Олимпийских игр послужит позитивным переменам. Условия для жизни и отдыха в городе станут еще более комфортными, а спортсмены из России и стран ближнего зарубежья получат самую современную тренировочную базу.

 О. П. Хрисанова